Неточные совпадения
— Разрыв дан именно по этой линии, — кричал Пыльников. — Отказываемся мы от культуры духа, построенной на
религиозной, христианской
основе, в пользу культуры, насквозь материалистической, варварской, — отказываемся или нет?
Но слова о ничтожестве человека пред грозной силой природы, пред законом смерти не портили настроение Самгина, он знал, что эти слова меньше всего мешают жить их авторам, если авторы физически здоровы. Он знал, что Артур Шопенгауэр, прожив 72 года и доказав, что пессимизм есть
основа религиозного настроения, умер в счастливом убеждении, что его не очень веселая философия о мире, как «призраке мозга», является «лучшим созданием XIX века».
Каждая проблема обсуждалась в духовной целостности, в каждой проблеме философской, культурной, социально-исторической видели
религиозное ядро и
основу.
Религиозная вера лежит в
основе и всякой цивилизации, и всего пути истории, и философской мысли.
Так было в народе, так будет в русской революционной интеллигенции XIX в., тоже раскольничьей, тоже уверенной, что злые силы овладели церковью и государством, тоже устремленной к граду Китежу, но при ином сознании, когда «нетовщина» распространилась на самые
основы религиозной жизни.
Так что если прежде только человек, исповедующий церковное
религиозное учение, мог, признавая себя при этом чистым от всякого греха, участвовать во всех преступлениях, совершаемых государством, и пользоваться ими, если он только при этом исполнял внешние требования своего исповедания, то теперь и все люди, не верящие в церковное христианство, имеют такую же твердую светскую научную
основу для признания себя чистыми и даже высоконравственными людьми, несмотря на свое участие в государственных злодеяниях и пользование ими.
Молитва до сих пор остается недостаточно понята и оценена в ее религиозно — «гносеологическом» значении, как
основа религиозного опыта.
Здесь в законные права вступает
религиозная интуиция или вера: о нездешних корнях нашего бытия нам может поведать только откровение, неизбежно выливающееся в форму мифа, который затем уже может получить и философскую обработку, быть положен в
основу философемы.
Здесь мы имели в виду лишь отличить и противопоставить учение о чувстве как
основе религии учению о вере, причем главное отличие первого мы видим в субъективности, бесформенности, аморфности
религиозного чувства, его алогичности, переходящей в антилогичность, в его адогматизме и
религиозной слепоте.
Зачинатель новой религии полагает свой личный
религиозный опыт в ее
основу, затем этот последний обрастает созвучным соборным опытом ее последователей, каждый религиозно живой человек приносит камешек за камешком для этого здания, коллективность перерождается в кафоличность, переплавляется в церковность, возникает религия, «вера».
Возвращаясь к нашей исходной проблеме — возможна ли
религиозная философия и как она возможна, — мы должны настойчиво указать, что если действительно в
основе философствования лежит некое «умное ведение», непосредственное, мистически-интуитивное постижение
основ бытия, другими словами, своеобразный философский миф, хотя и не имеющий яркости и красочности
религиозного, то всякая подлинная философия мифична и постольку религиозна, и потому невозможна иррелигиозная, «независимая», «чистая» философия.
Мало того, им же утверждается на высшей и предельной ступени та основная антиномия, которая лежит вообще в
основе религиозного самосознания: неразрывное двуединство трансцендентного и имманентного, премирность Абсолютного и откровение Бога в мире.
Общественному устройству прямо приписывалась теократическая
основа, и за ним стояла сила
религиозной традиции и социального консерватизма.
В
основе религиозного отношения лежит поэтому основной и неустранимый дуализм: в религии, какова бы она ни была в своей конкретной форме, есть всегда два начала, два полюса.
Опирается ли она на божественную теургию, как
религиозную свою
основу, или же идет помимо нее, хочет обойтись без нее, вопреки ей совершив некую космическую евхаристию, человеческое богодейство, космоургический акт?
Он проникает здесь в самую глубину, становится
основой религиозного познания.
Но
религиозное самосознание не может жить, дышать и питаться одной этой пустотой — богообщение, богопереживание, богобытие составляет его жизненную
основу.
Если иметь в виду эту аксиоматическую или мифическую
основу философствования, то философию можно назвать критической или идеологической мифологией, и излагать историю философии надо не как историю саморазвития понятия (по Гегелю), но как историю
религиозного самосознания, поскольку оно отражается в критической идеологии.
Если этические суждения не имеют фактической принудительности науки или логической принудительности математики, то и все те гносеологические, метафизические и
религиозные выводы, которые делает Кант на основании анализа этического переживания («практического разума»), лишены самостоятельной
основы и держатся на этической интуиции.
Страх есть
основа греховной жизни, и он проникает в самые высшие духовные сферы, он заражает собой
религиозную и нравственную жизнь.
Так же ценности порядка
религиозного, связанные со спасением человека для вечности и достижением им совершенства, перестают быть выделенными в особую область, как бы извне господствующую над всей жизнью, и распространяются на всю полноту жизни как глубочайшая
основа всей жизни.
Он видит преступление Эдипа в
основе всех человеческих обществ и первобытных
религиозных верований.
Во-первых, потому, что, освободившись от этой лжи, люди должны будут понять, что драма, не имеющая в своей
основе религиозного начала, есть не только не важное, хорошее дело, как это думают теперь, но самое пошлое и презренное дело.
Я признаю их точно так же, как и все другие, не имеющими того
религиозного содержания, которое должно составлять
основу драмы будущего.
Мистика и есть бытийственная
основа всякого
религиозного сознания, темный исток
религиозной жизни.
Так что, если казнены тысячи людей, то сколько десятков, сотен тысяч людей, участвовавших так или иначе в этих делах, развращены этим участием, лишены этим участием последних остатков
религиозных и нравственных
основ и подготовлены к тому, чтобы, если не ненавидеть еще, то уже презирать людей, совершающих такие дела, и совершать при первом случае те же самые злодейства против тех самых людей, которые теперь заставляют делать их против врагов своих.
Рушатся экономические
основы духовно-культурной жизни в России, потому что разложились духовные
основы экономической жизни, нравственная и
религиозная дисциплина трудящейся личности.
И вот я утверждаю, что в
основе русской революции, разыгравшейся в полуазиатской, полуварварской стихии и в атмосфере разложившейся войны, лежит
религиозный факт, связанный с
религиозной природой русского народа.
Для
религиозного народничества, например для толстовства, эта
основа представляется
религиозной.
Когда масса народная отпадает от церкви, она отпадает и от всякой
религиозной жизни, теряет духовные
основы своей жизни.
Но ни одно из этих учений не поставило этой добродетели
основой жизни, высшим законом, долженствующим быть не только главным, но единым руководством поступков людей, как это сделано позднейшим из всех
религиозных учений — христианством.
Оздоровление России прежде всего предполагает переход руководящих кругов ее интеллигенции от сознания материалистического и атеистического, приведшего к нравственному вырождению и духовному упадку, к сознанию
религиозному, т. е. возрождение духовных
основ жизни.
Так что казалось бы очевидно, что допущение хотя какого бы то ни было исключения из требования исполнения закона любви уничтожает всё значение, весь смысл, всю благодетельность закона любви, лежащего в
основе и всякого
религиозного учения и всякого нравственного учения.
Основа эта в признании и необходимости следования
религиозному закону преимущественно перед законом государственным, когда они противоположны.
Христианское учение по отношению всех древних учений не есть новое и особенное учение; это есть только более ясное и определенное выражение той
основы жизни человеческой, которая чувствовалась и неопределенно проповедывалась предшествовавшими
религиозными учениями.